© 2017 Виктория Анатольевна ЛИПИНСКАЯ
МАиБ 2017 — № 1 (13)
Ключевые слова: народная медицина, профилактика, лечение, печь, баня, очаг, эффективность прогревания, традиция
Аннотация: В статье рассматривается развитие лечебной традиции русского народа, основанной на использовании воды и ее производного – пара. В XIX-XX вв. она бытовала в двух вариантах: печном и банном. Единство традиции было определено развитием народного жилища (избы) и выделением устаревшей структуры в качестве мовной избы (позднее – баня), но при сохранении специфической конструкции печи с полусферическим очагом, сложенным из камня (обожженной глины, кирпича). Улучшение комфортности дома привело к появлению белых печей (с трубой), в которых получали пар внутри топки. В мовной избе сохранялась печь-каменка (без трубы). Воду нагревали в сосудах, стоящих на камнях сверху топки. Отделение бани от жилища способствовало созданию специализированной постройки для семейного пользования, в которой проводили лечебно-гигиенические процедуры широкого профиля. При этом лечение паром могло дополняться другими средствами народной медицины (фитотерапия, массаж, заговоры и пр.), а также включало чередование жара и холода. Многовековой положительный опыт пользования баней вывел ее на первое место в лечении болезней, поддержания здоровья, профилактики заболеваний. В конце XX в. парение в печи практически ушло из народного быта, баня сохранялась, в XXI в. началась ее модернизация с улучшением конструкции очага, развитием планировки, благоустройством пользования.
Народная медицина богата и разнообразна. Ее эффективность во многом определяет сохранение жизни и ее жизнеспособность. Поэтому народная традиция бережно сохраняла в веках навыки врачевания, по возможности их развивая. В русской культуре важное место в гигиене и медицине отводили воде и особенно – ее измененному состоянию – пару, получаемому при воздействии жара.
Самобытность русской гигиенической традиции отмечали иностранцы, посещавшие страну в средние века (Санчес, Флетчер). С середины XIX в. широкое освещение этой темы было начато в журналах «Живая старина», «Этнографическое ободрение», в том числе и в медицинских («Московский врачебный журнал»), появились также специальные исследования врачей о влиянии пара на здоровье (Веревкин, Виноградов). В XX в. тему народного врачевания начали развивать историки и этнографы с целью выяснения путей формирования традиции, а также медики, и в первую очередь – спортивные врачи, выяснившие конкретные положительные и отрицательные воздействия жара и пара на организм. Оба направления исследований продолжились и в XXI веке.
В настоящей статье будут рассмотрены бытовавшие в XIX-XX вв. водно-паровые гигиенические традиции и их взаимодействие с народной медициной, а также будут прослежены особенности способов лечения, определявшиеся конструкцией помещений, и их изменения во времени.
Водно-паровая гигиеническая традиция начала складываться и оформляться, по всей вероятности, в жилом доме. На это указывают наиболее ранние названия известных нам строений для проведения процедур: истопка (изба с печью), изба мовна, мовница или мыльня (Бломквист1956: 346).
Слово баня, по мнению исследователей, было заимствовано. Оно произведено из латинского языка от balnia, balneum (Зеленин 1991: 283) и могло быть введено в России в IX-X вв. при начале строительства общественных бань. Это название со временем распространилась также и на домовые приусадебные строения: в народных диалектах слово баня стало произноситься как баина, байна (Даль 1994: 45).
Если народная гигиена начиналась в жилом доме, то естественно возникает предположение, что целебные свойства прогревания были выявлены женщиной-хозяйкой, которой приходилось проводить много времени в тепле, идущем по печи, задвигать в ее устье горшки, мыть и стирать в пару, просушивать на лежанке печи одежду, утварь, заготовки продуктов. Подтверждением этому является совпадение терминов, употребляемых женщинами в хозяйственной практике и при пользовании баней: парить, запаривать, печь, запекать, перепекать, сечь, рубить и др. Таким образом, народное лечение возникло в тепле родной избы, где, как говорят, «все начинается от печки». Затем найденные лечебные навыки продолжали развиваться в бане.
Единство традиций лечения в печи и бане определяется, в первую очередь, конструктивной тождественностью построек: жилой избы и мовной избы или бани, а также наличием в каждом из них печи со специфическим устройством топки, дающей жар для прогревания и возможность получения пара. Археологами и этнологами доказано, что банные строения XIX-XX вв. аналогичны древним жилищам восточных славян (Древнее жилище народов Восточной Европы 1975; Харузин 1907; Раппопорт 1975). При развитии народного жилища путем усложнения конструкции старое жилье сохранялось в качестве мовни. В одних местностях гигиенические традиции устойчиво продолжались в жилой избе с использованием домовой печи (печной вариант), в других – сосредоточились в мовне (бане), где совершенствовался банный вариант.
На первенство печи в развитии гигиенических и лечебных традиций указывает большое число заговоров, уводящих в языческую древность, а также их обращение не только к самой печи, но к отдельным частям, поверхности ее и даже – к продуктам горения, ценность которых уменьшалась по мере совершенствования обогревающего очага. Однако сельские жители при этом не оставляли старинных средств лечения, веря в силу дедовских заветов, среди которых не малая роль отводилась именно русской печи. Так, сама ее поверхность могла оказать помощь при болезнях горла. Для этого, например, водили больным местом по ее теплому краю, произносили, обращенный к печи заговор, и трижды плевали через левое плечо. При бессоннице в Тобольской губернии смотрели на тыльную сторону затопленной печи (Скалозубов 1904: 18). В Иркутской губернии при заболеваниях горла с почтением читали заговор перед устьем печи (чело/цело): «Матушко, цолушко! Ты не болишь и не скорбишь от пылу, от жару. Чтоб не болело, не скорбело горлышко у раба Божия (имя рек) отныне и до веку. Аминь» (Виноградов 1915: 397).
Отколовшийся кусок обгорелого кирпича или глины из устья печи, называвшийся печина и растолченный в порошок, использовали как детскую присыпку при опрелостях (Виноградов 1915: 419). Выскочивший из печи (выстреленный) уголек, также растолченный, давали роженице, чтобы ускорить роды (Виноградов 1915: 360).
Уголечки с огоньком (красненькие) в Томской губернии вытаскивали для того, чтобы избавить младенца от сглаза. Читая заговор, при таком лечении обращались к огню, горящему в печи: «Батюшко, царь огонек, матушка, царица искра! Как вы моете горы идолы, лес густой, так смойте, сполощите с раба Божьего (имя рек) страхи и уроки, переполохи, призоры, щипоту и ломоту, худобище, озевище с буйной головы, с тела белого, с мяса красного, с желудка желтого, со всего корну человеческого. Век по веки, отныне и до веки, и ныне и присно и во веки веков. Аминь» (Алтайский край).
Помощь мог оказать и живой огонь, пылающий в печи. Детская болезнь стен (стень/стинь/худа), вызванная, как считалось, колдовством и уносившая жизни многих младенцев, начиналась с плача, затем ребенок переставал расти, чахнул и увядал. В Енисейской губернии родители, заметившие недуг, должны были смерить тельце ребенка суровой ниткой, завязывая узелки после обмера головки, ручек, ножек, корпуса. Утром, как только затопится печь, бросить нитку в огонь, шепча: «Как эта нитка горит, так и все хворости пусть у раба Божьего (имя рек) сгорят» (Макаренко.1897: 238). В Петербургской губернии огнем стремились помочь и матери. При груднице женщина садилась перед топкой и как можно сильнее распаривала грудь. Затем ей приносили с мороза какой-нибудь остывший металлический предмет, который она прикладывала к больному месту и массировала его. Считалось, что чем больше была разница температуры, тем эффективнее проходило лечение (Страхов1856: 60).
Даже дым помогал хозяевам дома. Так, в Тобольской губернии рекомендовали смотреть на него страдающим бессонницей, а в Томской губернии с его помощью старались прилучить милого дружка или подружку: «Батюшко, дым! Иди, да иди к (имя рек – того, кого надо прилучить) и гложь ей сердце, тоску тоскущую, сухоту сухотущую, чтоб она тосковала обо мне (имя наговаривающего заговор). На молоду и на ветху, наперекрой и на утренней заре – Марье, при вечерней заре – Маремьяне та ли бы рабица в яствах не заедала, в питиях не запивала, во сне не засыпала, в мыльной бане не смывала, дабы рабица Божия раба на уме, на разуме держала так» (Алтайский край).
Благотворное воздействие русской домовой печи на здоровье людей проявлялось ежедневно. Рано утром хозяйка разжигала в печи огонь. Постепенно устанавливалась тяга, обновлялся, освежался воздух в избе, разливалось по ней живительное тепло. Уют жилого дома с утренним ароматом свежеиспеченного хлеба, шедшего от большой, долго хранящей тепло печи, создавал ощущение устойчивости, надежности, защищенности, что давало действенный психотерапевтический эффект.
На теплой лежанке печи и на деревянных пристройках к ней располагались члены семьи на ночной отдых. Старики и дети, кроме того, проводили на печи и большую часть дня. Тепло глубоко проникало в организм, умягчая ткани, расширяя сосуды, усиливая крово- и лимфообращение, оказывая рассасывающее и противовоспалительное действие. Тепло сохранялось в организме довольно долго и по выходе человека из избы. Хозяевам часто приходилось покидать ее, чтобы присмотреть за скотиной, принести провизию из амбара, набрать дров и прочее. Даже в зимнее время при таких непродолжительных отлучках не надевали теплой одежды.
Более быстрое и глубокое прогревание дает влажное тепло – пар, для получения которого у русского народа исстари служили печи в избе и бане. В них парились, то есть прогревались при помощи пара, который получали сходными приемами, основанными на едином принципе конструкции очага. Наиболее важную часть русской печи составляла топка с полукруглым сводом, сложенным из камней или кирпичей. Свод опирался на плоский поддон (под), который в домовой печи укрепляли высоко, на уровне кистей рук хозяйки. Помещение под ним называлось подпечье, оно служило для хранения кухонной утвари. Свод сверху укрывали большим чехлом, который в старину «сбивали» из глины, уложенной в деревянную форму. По окончании работы ее разбирали и сжигали, прожигали топку изнутри. Печь от этого приобретала крепость. Использование кирпича в строительстве позволило заменить глину и делать красивую внешнюю облицовку. В бане же оставили открытый каменный свод и на него сверху ещё добавляли крупные булыжники. Их специально выбирали из пород, которые не трескаются при сильном накаливании.
До XVIII в. печи в домах и банях сельских жителей, как правило, не имели трубы. Дым скапливался под потолком и выходил через открытую дверь и в окна (черная или курная изба, черная печь). Примерно с конца XVIII в. перед устьем домовой печи начали пристраивать камин, по трубе которого дым выходил через крышку. Новая конструкция так называемой белой печи медленно распространялась по стране. В банях же каменки сохранялись и в XX в. Лишь в конце его умельцы начали создавать различные варианты внешнего укрытия каменки. Тем не менее, она и в настоящее время продолжает поставлять горячий пар, стоит лишь брызнуть воды на раскаленные камни.
В тех местностях, где печь использовали для парения, ее внутренняя полость была настолько велика, что в ней могли разместиться два человека. Врач П.И. Страхов считал парение в печи более древним. Он же первым начал изучение русской бани как одного из народных средств излечивания болезней. П.И. Страхов писал: «Судя по естественному течению дел человеческих, можно предположить, что прежде всего людям необходимы были печи…» (Страхов 1856:15).
Другой врач, В. Знаменский, описал саму процедуру пользования. «Во многих деревнях, – сообщал он, – за неимением отдельного строения, баню заменяет обыкновенная русская печь. Этот способ мытья и парения принадлежит к самым древним. Парение в печи производится так: там, где есть обыкновенная русская простонародная печь, она натапливается довольно жарко. Натапливание печи никогда не производится единственно для парения, а всегда избирается какой-нибудь особенный случай, для которого тоже необходимо сильное натапливание, например, печение хлебов, варение кваса, пива и т.п. Чаще всего избирается время печения хлебов. Как скоро хлебы вынуты, на под печки настилается солома, предварительно удаливши из печи золу и уголья. Потом, кто желает париться, влезает в печь (ногами вперед) с небольшим количеством воды в горшке или шайке и размоченным в горячей воде березовым веником.
Чтобы произвести горячий пар, берет кусок соломы, обмакивает его в воду и водит кругом себя; при высокой температуре испарение происходит весьма скоро, в несколько минут печь наполняется горячим паром. Тогда парящийся, лежа, припаривает себе веником различные места тела, особенно те, в которых чувствуется больше зуда. Смотря по силе и охоте парящихся, иногда один прием продолжается от 20 до 30 минут. Когда силы начинают ослабевать, тогда вылезают из печи и для охлаждения зимой выходят на снег или в холодные сени. Подобный прием повторяется иногда еще два раза. Если же считают себя удовлетворенными, тогда делается обыкновенное обмывание мылом, щелоком, водою. Такой способ парения употребляется во всех русских деревнях, где при доме не имеется отдельной бани <…> Если больной бывал не в состоянии самостоятельно влезть в печь, то его укладывали на доску и задвигали внутрь. С ним влезал кто-нибудь из здоровых, чтобы произвести необходимые процедуры» (Знаменский 1861: 26–27).
В теплом влажном воздухе печи начиналось медленное прогревание. Заслонку закрывали, наступала темнота, но от раскаленных сводов, покрытых копотью, шло инфракрасное излучение, усиливающее прогревание и оказывающее лечебное действие. Дополнительно к этому в Тобольской губернии больных ревматизмом обмазывали медом, который впитывался в тело по мере прогревания.
Влажность воздуха в печи увеличивали, брызгая воду на своды. Капли воды, покрывавшие тело больного, создавали влажную среду, расширявшую поры. С прогреванием увеличивалось потоотделение, предохраняющее организм от перегревания. При потоотделении, вместе с водой, из организма выводятся различные соли, некоторые органические образования, накопившиеся шлаки, лекарственные вещества. Все это смывается с помощью липового мочала, которое очищает кожу также и от сального покрова.
Большая потеря влаги при потоотделении вызывает жажду. Поэтому после выхода из печи, больному подавали чай или лечебные отвары из липового цвета (Tilia), душицы (Origanum), зверобоя (Hypericum), ромашки (Matricaria), смотря по роду заболевания, а также варенья из малины (Rubus), усиливающей потоотделение, или из черной смородины (Pibes nigrum), укрепляющей силы. При простудных и ревматических заболеваниях после парения больного отправляли на лежанку печи для дальнейшего прогревания и потения. Крестьянские лекари умели хорошо определять, при каких заболеваниях требуется сухое печное тепло, при каких – влажное, или их сочетание.
Отдельные неудачи не подрывали доверия к печному лечению. Применяются эти знания и до настоящего времени, хотя в значительно меньшей степени, чем в начале XX в. Лечение в печи, как и мытье в печи, традиционно использовались жителями южнорусских губерний: Курской, Орловской, Рязанской. Крепостные крестьяне этих малолесных губерний были бедны, жили многочисленными семьями в небольших избах с земляным полом, где трудно было поддерживать чистоту жилища и одежды, отчего заводились насекомые, распространялись болезни.
Там, где имела место большая скученность населения, почти ежегодно вспыхивали эпидемические заболевания. Их распространению помогали насекомые. Бичом дореволюционной России был педикулез – вшивая болезнь. Описания страшных картин этого заболевания встречаются и в документах, и в литературных произведениях.
Так, в XVII веке, в период «смутного времени» на Руси, польские интервенты, взяв Москву, осадили Троице-Сергиев монастырь. В «Сказании» об этом событии келаря Авраамия Палицына изображаются бедствия осажденных: голод, отсутствие воды, невероятная скученность народа, охватившие монахов и воинов заболевания, грязь, зловония от гниющих трупов, страдания от паразитов, кишевших на телах людей. После снятия осады трупы и вещи умерших вывозили возами. Вещи предлагались к продаже по 1 рублю 50 копеек за воз, но нашлось «мало вземлющих (?), вшей ради и червей и смрада злого» (Палицын 1909: 169).
Два века спустя писателю Н.С. Лескову пришлось сопровождать баржу с крестьянами, проданными своим помещиком. Ужасающие картины увиденного запомнились ему на всю жизнь. Они соответствовали поговорке: «То не вши, что по две, три. А то вши, что хоть избу намши».
В рассказе «Продукт природы» Н.С. Лесков писал: «Я не знаю, что такое называют вшивой болезнью, но думаю, что она не должна быть страшнее того, что я видел на переселенческих баржах. Никакие усилия очиститься от насекомых не помогали. Несмотря на то, что крестьяне очень невзыскательны насчет опрятности, тут они взвыли:
– Съела вошь!.. Жалуйте – милуйте <…> в глаза лезет: зрак хочет выпить!
По баракам было неприятно и страшно ходить. Особенно ночью или в жаркую пору дня, когда истома размаривала людей, и они хотели спать, но не могли крепко заснуть от зуда, который производили насекомые. В немом исступлении все скреблись ногтями и ерзали на одном месте или катались на пядь в одну сторону и на пядь в другую и потом вдруг вскакивали, сидели, поводя вокруг осовевшими глазами, – иногда плакали и всегда непременно все «чухались»… мне прямо совали покрытых вшами детей с отвратительными расчесами и кричали <…>.
Орловские и курские мужики моются редко и плохо, потому что бань для этого они и дома не имеют, но дома они хоть парились изредка в тех самых печах, где пекли свой хлеб, а на баржах и этого сделать невозможно!
– Пропадаем! – кричали они с отчаянными рыданиями, – вошь заточила до смерти!
– А мы все-таки ничего не могли для них сделать…
Чтобы облегчить несколько свою душу, я купил пуд мыла, разрезал его с Михайло на кусочки и роздал бабам – ребятницам. Бабы за это мне были очень благодарны, и вскоре объявили, что «вошь все одно», потому что «надо щелоку», а печей нет, и щелоку нет!.. (Лесков 1956: 346–350).
По представлениям крестьян вши заводились «от поту, от лишних волглостей телесных и нечистого мытья», как сообщалось в старинных лечебниках, где предлагались различные средства от вшей головных, платяных и лобковых. Самым верным средством против вшей, гнид, клопов и тараканов считалась «мареная» ртуть, а также лопух (Lappa), который называли еще и блошиной травой, так как отвар помогал избавиться от кровососов. Если же помазать голову соком толченой свеклы, то вши погибают и «спадают», а если соком чесночным, то погибают и вши, и гниды (Богоявленский 1960: 39–42). В Сибири против всех видов вшей применяли ароматное кедровое масло («от елея кедрового вши бегают»), но оно только разгоняло насекомых. Для избавления от них в Енисейской губернии голову натирали дегтярной мазью или разложившимся рыбьим жиром (Макаренко1897: 24).
В XIX в. арсенал средств для избавления от вшей значительно расширился. Мыть голову стали не только со щелоком, но с добавлением к нему отваров листьев табака (Nicotiana), травы лаванды (Lavandula) или мыльянки болотной (Saponaria), семян петрушки (Petroselium), корня девясила (Inula). В Нижегородской губернии делали настойку на спирту венечных листьев березы (Betula), во Владимирской губернии готовили «пересол» по сложному рецепту: 10 золотников соли (43 гр.) растворяли в 1 стакане винного уксуса и добавляли 1 золотник крепкого спирта. Пораженные места промывали с мылом и обсушивали. Затем лекарством пропитывали тряпочки и прикладывали их, меняя 3 раза в сутки. Хорошо помогала также мазь из меда, смешанного с солью, или мазь из смеси с медом сока капустного (Brassika) или горчичного (Brassika Besseriana). Втирали в кожу головы настойки на спирту из чемерицы (Yeratruv).
От платяных вшей делали мази с использованием несоленого свиного жира, который смешивали с 1 столовой ложкой мелко нарезанных корней чемерицы и 1 чайной ложкой семян дудника (Angelica). Лучшей же рекомендацией среди народных средств от платяных вшей являлся совет чаще обмывать тело настоем березовых венечных листьев и смазывать кожу анисовым, лавровым, оливковым маслом.
Век XX добавил к этим средствам керосин, скипидар, борную кислоту (мазать голову перед мытьем 10 % водно-мыльно-керосиновой эмульсией, 5 % раствором борной кислоты, смесью 1 части скипидара с 10 частями какого-либо растительного масла). Намазав голову одним из перечисленных средств, ее следовало плотно повязать платком на 20–30 минут, затем вымыть и прополоскать 5–10 % раствором уксусной кислоты. После этого волосы необходимо было вычесать частым гребнем.
Несмотря на многие средства, спасающие от вшивости, педикулез время от времени напоминает о себе. Эта болезнь появляется у ослабленных людей. Она быстро распространяется при скученности и неопрятности. С давних времен и до сего дня наилучшим средством для борьбы с этим заболеванием считалось возможно более частое мытье.
Для малоимущих жителей городов с XVII в. большое значение в поддержании чистоты тела стали иметь общественные бани, получившие наименование торговых, так как за пользование ими взимали плату. Проезжавший в начале века по Европейской части страны немецкий ученый А. Олеарий отметил в своих путевых записках, что русские придают очень большое значение омовениям, и что у них имеется для этого в городах и деревнях много бань (Олеарий 1906: 208). Доктор Веревкин в статье «О русских банях» высказался весьма критически о городских строениях: «Наши бани – копии греческих оригиналов, но копии довольно неудачные, хотя идея сохранена, но передана в более простой и грубой форме» (Веревкин1865: 28).
Правильнее было бы сказать, что греческие оригиналы были адаптированы к русским природно-климатическим условиям и к русским традициям мытья в печах и в приусадебных мыльнях. Об этом свидетельствуют результаты специально проведенных медицинских исследований. Изучение русской паровой бани в медико-санитарном отношении началось с 1860-х годов. Три крупные медицинские школы в Москве и Петербурге под руководством известных врачей, профессоров В.М. Манассеина, Ю.Т. Чудновского и А. Полунина всесторонне рассмотрели влияние банных процедур на организм в целом и на отдельные органы, а также на возможности излечения различных заболеваний.
Энциклопедический словарь братьев Гранат и Кº подвел итоги изучения физиологического воздействия русской бани на организм человека. Оно признавалось полезным «во всех тех случаях, когда имеется в виду удаление через кожу различных вредных продуктов (при различных простудных и ревматических заболеваниях), когда желают вызвать рассасывание разных воспалительных и выпотных скоплений (различные невриты, параличи, эксудаты в женской половой сфере, сифилис), или когда требуется удаление продуктов так называемого нарушенного обмена веществ (подагра, золотуха, общее ожирение и пр.). Гораздо большее значение … <признавали авторы> имеет, конечно, применение бани у здорового человека, то есть гигиеническая роль бани» (Энциклопедический словарь: 590).
Гигиенические традиции у русского народа складывались различно. В центральной части страны, особенно в столице, они были наиболее развиты. В Москве, почти со времени ее основания, необходимой принадлежностью всякого порядочного двора считалась мыльня. Кроме того, для ежедневного омовения устраивали небольшие закоулки в жилой части дома или в подклети, а во дворах располагали бани (Костомаров1996: 40). В степных районах позднего заселения в южной части страны по природным условиям срубное строительство было затруднено, поэтому парились и мылись в печах или около них.
Природная среда на большей части России, считал доктор В.Н. Знаменский, требует «одежды теплой, не пропускающей испарений, отчего кожа ослабевает. Частое употребление бани в этих случаях служит как средство, возбуждающее кожу, и, хотя на время, восстанавливает ее отправления, которые составляют необходимые условия для сохранения здоровья и равновесия жизненных отправлений» (3наменский1861: 25).
Российские природные условия диктовали и применение определенных строительных материалов. Камень, использовавшийся в южных странах, отсутствовал в равнинной лесной России. Первые монастырские бани возводили из кирпича, в дальнейшем в городах и особенно в селениях получили преобладание срубные бани. Дерево обладает лучшей, чем камень, гигроскопичностью и теплопроводностью, к тому же его структура способствует воздухообмену. Это дает преимущество срубным баням перед каменными в гигиеническом отношении. Русскому народу были хорошо известны полезные свойства деревьев, произрастающих на Восточно-европейской равнине и издревле применявшихся для возведения домов. Они использовались также и в народной медицине.
Прогреваясь в жарком воздухе бани, дерево начинало выделять ароматические летучие вещества, а также целебные вещества и фитонциды, угнетающие болезнетворные микробы, что, со своей стороны, давало преимущество срубным баням. Задымление черной бани представляло неудобство, но, в то же время, дезинфицировало помещение.
Другую особенность русских бань составляла их компактность, заключавшаяся в использовании горизонтальных и вертикальных конструкций, что позволяло создавать различный температурный режим в пределах одного помещения. Наконец, в ранних монастырских банях был воспроизведен народный способ нагрева воды раскаленными камнями. Это была адаптация к русской традиции: именно печь-каменка составляла специфику приусадебных бань с X по XX вв.
Со временем конструкция бань совершенствовалась и становилась более разнообразной. Добавлялись – то увеличиваясь, то сокращаясь – сопутствующие врачевательные функции. Наиболее разнообразны и различны по уровню стали банные строения в конце XIX – начале XX вв. В то время по численности преобладали бани приусадебные, находившиеся в семейном пользовании. Бани на крестьянских усадьбах, как и в древности, топили «по-черному». У людей зажиточных уже с XVII в. были так называемые домашние бани белые, с печами, имевшими дымоход.
В городах для простого люда строили общественные торговые бани, которые разделились по благоустройству на классы. Среди них выделяли семейные бани с номерами для более обеспеченных посетителей. С начала XIX в. появились бани «для чистого народа». Они имели устройство, как бы промежуточное между черными крестьянскими и белыми домашними. Печи в них делали с трубой, в которую выпускали первый густой и черный дым. Когда дрова прогорали, легкий светлый дымок и жар направляли внутрь бани, закрыв трубу вьюшкой. Таким образом избегали копоти, но сохраняли запах сгоревшего дерева и целебные вещества, содержащиеся в легком дыму.
К середине XIXв. на основе чистых бань были выстроены роскошные, комфортные банные комплексы с дворянскими и купеческими отделениями. Оборудованные в них душевые и бассейны давали возможность осуществлять закаливание, не покидая помещения. Специальные комнаты для отдыха использовались для общения друзей. В таких банях не только парились и мылись, но и отдыхали душой.
Отдельные банные помещения, по сравнению с мытьем в домовой печи, давали простор для действий и обилие воды, так как строили их на берегах рек или других водоемов. По подсчетам, проведенным в конце XIX века, на одного человека в банях России расходовалось 200–300 литров горячей и холодной воды, учитывая мытье лавок, шаек, пола. Из них на мытье головы расходовали около 50 л., на намыливание – около 6 л., на смачивание при входе и окачивание после мытья – около 50 л. (Чугин1880: 586).
Бани давали возможность разделить процесс прогревания в зависимости от потребностей моющегося или лечащегося. Самое теплое место находилось вблизи каменки и вдали от входа. Эту часть банного пространства занимали ступенчатые настилы – полок. В приусадебных банях их делали в 1–2 яруса с приступком, в общественных – до 3–5 ярусов. Разница температуры по сравнению с полом была тем больше, чем выше находились полки, она могла достигать от 50 до 90 градусов. Здесь не мылись, но, лежа или сидя, парились.
Врач Н. Знаменский писал: «Терапевтическое значение паровой бани заключается, прежде всего, в обильном выделении пота. Легкость, с какою достигается в данном случае этот эффект, отсутствие тягостного ощущения для больного, какое наблюдается при других физических способах искусственного потения (например, при укутываниях), быстрое появление испарины – все это вместе взятое заставляет предпочитать баню, как потогонное средство, всем другим физическим способам, применяемым с тою же целью, а тем более так называемым потогонным препаратам, которые, наряду с появлением испарины, оказывают на больного совершенно ненужное, часто вредное влияние» (Знаменский 1861: 10).
Простота устройства русской бани и эффективность ее воздействия поражали иностранцев, отваживавшихся испытать горячий воздух парной. Первым поведал зарубежному миру о тайнах и пользе русской парилки португалец Антонио Нуньес Риберио Санчес, лейб-медик при дворе императрицы Елизаветы Петровны. Он писал, что специалисты, пользующиеся «лекарствами из аптек и химических лабораторий, пусть покажут мне столь действенное, столь легко и так скоро помогающее лекарство, как пар от теплой воды, всегда возобновляющийся и прикасающийся к телу больного, который лежит наг, как то сие обыкновенно в российских банях делается… Больной начинает тогда потеть и во всех членах своих ощущать столь приятное успокоение, что непременно приклоним к сладчайшему сну, который продолжается полчаса, а иногда более. Сии наблюдения произвел я сам, лежа в такой бане» (Санчес 23).
К этому следует добавить, что пар в бане пропитан дымком и запахом дерева, идущим от стен, полка, банной утвари. Корыта, ушата, бадейки и шайки мастерили из дуба (Quercus), липы (Tilia), осины (Populus tremula); вода, налитая в них, впитывала соки дерева, которые у каждой породы имеют свои полезные для здоровья свойства. Так, дуб и осина содержат дубильные вещества. Отвары и настои листьев в народной медицине используются для лечения кожных заболеваний, язв, трудно заживающих ран.
Липа особенно ценна ароматными цветами. Настоенный на них липовый чай вызывает потоотделение и служит жаропонижающим средством. Листва и древесина частично также обладают этими свойствами. Из липового лыка делали мочала. Они являлись главным инструментом для очищения кожи от грязи, но при этом, с их помощью, одновременно производился и массаж. Однако основным спутником банной процедуры был веник, о котором говорили: «Веник в бане – всему голова».
Веники были настолько любимы, что сложился ритуал их заготовки и употребления. Повсюду в России предпочитали березовые веники. Это любимое русскими дерево произрастает на большей части территории страны. Оно имеет несколько видов. Для банных веников более всего подходит плакучая береза или «виселка» (Betula alba pendula). Ее тонкие длинные и гибкие ветви с густым крепко сидящим листом срезали со средней и верхней части дерева. Заготавливали веники на весь год в середине лета, преимущественно в день Агрофены Купальницы (6 июля) или Ивана Купалы (7 июля), когда, по народным представлениям растения наиболее богаты целебными соками. Девушки и женщины после обеда отправлялись в леса за березовыми ветвями. По возвращении шли в бани опробовать новые связки. В губерниях Московской и Архангельской для такого торжества пол в банях устилали свежей травой, а в Тверской губернии веники украшали цветами. Вечером по веникам гадали о судьбе: бросали через баню и смотрели, куда показывает комель, в ту сторону девушку выдадут замуж.
В быту русского народа березу испокон веку использовали для многих надобностей. Только часть из них отражала народная загадка: «Стоит дерево, цветом зелено, в этом дереве четыре угодья: первое – больным на здоровье, другое – от тьмы свет, третье – дряхлых пеленание, четвертое – людям колодец» (веник, лучина, горшка починка, березовый сок).
В народной медицине использовались все части дерева.
Березовые почки в отваре – как дезинфицирующее, отхаркивающее, мочегонное и желчегонное, а в спиртовых настойках – как растирание при ревматизме, радикулите, подагре.
Березовые листья в отварах – как полоскание при воспалении горла и носа, как питье при атеросклерозе, в свежем виде – как компрессы при болях в ногах.
Березовая кора в отварах – как ранозаживляющее и противоаллергическое средство. Тонкая верхняя пленка – как пластырь на раны.
Березовое лыко – для перевязывания ран.
Березовый сок – как тонизирующее, противовоспалительное, мочегонное средство.
Березовый уголь – при заболеваниях желудочно-кишечного тракта.
Березовый деготь – при воспалительных процессах на коже в качестве мази.
Березовый гриб (чага) в отварах и настоях применяется при гастритах, язвенных болезнях, онкологических заболеваниях.
Многие из этих целебных свойств присущи также березовым ветвям, соединенным в пучки, перевязанные липовым или ивовым лыком так ладно, чтобы удобно было держать их в руке, помахивая над телом парящегося, похлестывая, растирая, массажируя. Исследование врача В. Знаменского показало, что действие веника сгущает пар вблизи тела. Это вызывает проникание пара вглубь тканей, покраснение кожи, чувство жжения, что отражается на внутренних органах.
Научные достижения XX века подтвердили этот вывод. По современным представлениям кожа является не только покровом, но отдельным органом, выполняющим многообразные жизненно важные функции, в том числе выделения, газообмена, теплорегуляции. Участки ее поверхности связаны с внутренними органами, вследствие чего воздействие на наружные зоны активизирует соответствующие системы организма.
Благодаря пористой структуре кожи, через ее поверхность можно вводить лекарственные вещества, чему отчасти способствует парение с веником. Так, веники из дуба (Quercus pedunculata), ольхи (Alnus) и черемухи в народной медицине используют при кожных заболеваниях, так как эти деревья богаты дубильными веществами. Они полезны при повышенной потливости и при жирной коже. Прекрасными антисептическими свойствами обладают веники из можжевельника (Yuniperus), ели (Picea), пихты (Abies).
В лечебных целях обычно к березовому венику добавляют веточки других растений, например, рябины (Sorbus), калины (Yibumum), смородины (Pibes nigrum); они не только придают специфический аромат, но и насыщают воду и пар витаминами.
Особое значение имеет крапивный веник. Жгучая крапива (Urtica urens), по народным представлениям, наделена большой целебной силой.
Банные веники делают целиком из крапивы, или укрепляют на березовом венике несколько веточек. Для того, чтобы ослабить жгучесть листьев, окунают веник на несколько секунд в горячую воду, или же быстро перекладывают из горячей воды в холодную и обратно. Крапивный веник прижимают к больным суставам и мышцам, или слегка похлестывают им.
Любой банный веник, из чего бы он ни состоял, перед пользованием необходимо запарить, окунув в кипяток или горячую воду. Время запарки определяет моющийся по собственному желанию. При быстрой запарке (10 – 20 минут) ветви сохраняют крепость, при длительной (до часа) ветви станут мягче, часть целебных веществ перейдет в раствор, который можно использовать при обмывании. После запаривания веник полагалось обсушить над каменкой. В прошлом крестьяне произносили при этом заговор, чтобы обеспечить успех парения: «Веник большой – брат, камень большой – брат, огонь большой – брат, раб Божий (имя рек) больше тебя. В девять дыр поди, а из десятой вон выходи», – говорили они, ударяя при этом себя в пятку.
В русской традиции парение непременно должно чередоваться с охлаждением, как в деревнях, так и в городах. Профессор П.И. Страхов описал в 1856 г. эту процедуру, регулярно проводившуюся им по примеру отца и других москвичей в бане у Каменного моста. «Раздетый человек покупал себе… в сторожке веник, а если не имел с собой домашнего мыла, то здесь же покупал и его кусок. Затем выходил на открытый двор, где выбирал себе шайку, либо две и три, почерпал из котла горячую воду, распаривал в ней веник; войдя же со двора в баню, черпал холодную воду в чане и влезал на полок потеть и париться; тут вдоволь напарившись, сходил с полка к чану и окачивался холодной водою, затем выходил на двор и ложился, либо садился на лавку отдыхать и мыться. Иные же, распарившись и разгасившись, прямо с полка спешили на Москву реку, летом купаться, а зимою, как бы велик мороз ни был, окачиваться на льду водою прямо из проруби, причем обыкновенно по второй и по третьей шайке, вылитой с головы на тело, человека бросало в жар, и тогда он мог вылить на себя шаек до тридцати или до сорока из проруби, а ежели по третьей и по четвертой шайке, вместо разгорячения, он пуще озябал, то не медля ни мало, опрометью бежал в баню опять на полок и снова принимался париться. Бывало так делалось многими перед моими глазами. Так поступал и мой покойный родитель, с которым я от начала моего детства мывался и паривался в этой же бане у Каменного моста» (Страхов 1856: 25).
Деревенские крестьянские бани были намного примитивнее городских по устройству, но значительно многообразнее по своим функциям. Не будет преувеличением сказать, что в бане и на печи крестьяне проводили значительную часть жизни от рождения и до смерти, в банях же выполняли и ряд важных традиционных обрядов.
Крестьянские женщины, жившие обычно в многолюдных семьях, стремились перед наступлением родов уйти в какую-нибудь хозяйственную постройку, чаще всего – в баню, которая становилась особым родильным домом. Она стояла в удалении от дома и в санитарном отношении была самым чистым местом на усадьбе: прокопченным, промытым, то есть – продезинфицированным. Помощь женщинам оказывали находившиеся при них неотлучно повитухи (повивальные бабки, бабушки). По народным представлениям дух – банник, не любит рожениц, поэтому их обычно не оставляли в одиночестве. Другой дух – банница (обдериха), напротив, могла оказывать помощь, защитить женщину. К ней обращались с заговором: «В восточной стороне стоит золотой столб, в золотом столбе – золотая баня, в золотой бане – золотой стул, в золотом стуле сидит золотая баба и держит золотой веничек, шелкову шириночку…».
Женщины рожали также и в печи – в тех местностях, где сохранялась традиция мыться в ней. Топка печи в таких домах была обширна. Она позволяла разместиться беременной женщине и повитухе, которая там же принимала младенца. Однако опытные роженицы могли справляться самостоятельно. Об этом сообщил в своих воспоминаниях о детстве житель с. Самарово Ярославской губернии: «Перед родами мать завешивала вход в подлаз (часть дома перед печью, – В.Л.), нас загоняла на печь, и, подстелив соломы, залезала внутрь печи. Она не хотела звать повитуху, справлялась сама <…> Так, ребенок рождался в полумраке печного свода и первый луч света видел через чело печи, как птенец через отверстие проклюнутого яйца. Печь заменяла и баню, и родительный дом, и больницу» (Агафонов 2000: 68). Хотя роды, где бы они ни случались, проходили по естественным законам природы, баня предоставляла больше простора для размещения женщины и для действий повитухи, а также обеспечивала наилучшие санитарные условия в быту крестьян.
Повитухи в бане принимали ребенка, а также при необходимости проводили лечение. Так, при трудных родах массировали женщинам живот, умелыми руками направляли движение плода, поворачивали его при неправильном положении.
Помощь повитухи была обязательна и после родов. Мать и младенца в первый же день мыли и парили. Женщине «правили» живот массажем, чтобы вернуть на место внутренние органы. Для большего успеха дела роженицу иногда укладывали вниз головой на доску, прислоненную к полку.
В первые дни необходима была помощь и младенцу, так как существовало убеждение, что дитя рождается «смятым». В теплом помещении, в бане или в печи, повитухи массировали новорожденного, расправляли ручки и ножки, вытягивая их наперекрест, иногда протирали головку солью, чтобы снять слизь, а тельце худеньких детей смазывали коровьим маслом, чтобы «набралось соку». В бане мать и дитя ежедневно (до 9 дней) мыли и парили. Прогревание, считалось, увеличивает отделение материнского молока, что было проверено и подтверждено наблюдениями врачей (Колесинский 1887: 211).
С пеленок и на всю жизнь баня и печь становились надежными защитниками от недугов. Если младенец плохо спал, его несли в баню попарить, прогреть, прочитать заговор: «Ночна и полунощна, часутница, минутница и ночью тебе и днем зелена тебе веник над банным полком и под банным полком». Произнося эти слова, водили веником в правую сторону над полком, в левую сторону под полком (Алтай).
Если ребенок плохо рос, как говорили, страдал собачьей старостью, проводили в печи обряд перепекания. Завернув младенца в пеленки, укладывали его на хлебную лопату и задвигали в топку печи глубоко, «чтобы увидел небо через печную трубу». Затем быстро вынимали, произнося трижды: «Как хлеб печется, так и собачья старость пекись». В некоторых местностях «худосочного» ребенка помещали в печь вместе со щенком. Ударяя веником то одного, то другого, произносили: «Щенок, возьми свою старость!» (Мудрость народная… 1991: 35).
В деревнях тогда в продажу поступало мало мыла, но в бане обязательно присутствовал ушат со щелоком. Для его приготовления использовали печную золу, которую заливали кипятком и давали настояться. Щелок можно было приготовить и в бане, когда топилась каменка. Для этого в ушат с золой, наполненный водой, бросали раскаленные камни.
Щелочной раствор хорошо промывает волосы и к тому же избавляет от насекомых. Щелок использовали и как лечебное средство при крапивнице у детей, и для снятия бельма с глаза (смешивали поровну со сливками и по вечерам капали в глаз). Со щелоком стирали белье, с ним делали домашними способами мыло. Собрав достаточное количество обрезков сала, хозяйки долго варили их со щелочью. Мыло получалось рыхлое и довольно едкое.
Для намыливания тела собирали растения, корни которых дают обильную пену: мытник болотный или вшивец (Pedicularis palustris), мыльнянку (Saponaria), лопух (Lappa). Вместе с пеной растения передавали в воду и лекарственные вещества, благотворно действующие на кожу. Так, мыльнянка лекарственная (Saponaria officinalis), произрастающая и в европейской, и в азиатской частях страны, применяется в народной медицине от экземы.
Детей предпочитали мыть отварами или настоями смягчающих кожу трав: череды (Bidens tripartia), душицы (Origanum), гвоздики (Dianthus), чабреца (Thymus), листьев черной смородины (Pibes nigrum), листьев крапивы (Urtica) и др., читая заговор: «Как с гуся вода, так с (имя рек) худоба». При рахите пользовались отваром фиалки трехцветной (Viola tricolor), сенной трухи, овсяной соломы (Avena).
Дети и взрослые проводили много времени на открытом воздухе, в холодное время возникали простудные заболевания (лихорадки, болезни горла). В их лечении большое значение имели прогревания на печи, парение в печи или в бане. Самым распространенным лечением простуды или лихорадки было парение, во время которого или после него натирали тело редькой (Raphanus), редечным соком, соком с вином или скипидаром (Шустиков 1902: 203). Все эти снадобья способствуют приливу крови к коже.
Разное отношение было у крестьян к парению при повышенной температуре. Большинство при первых признаках недомогания спешили с веником на полок. В некоторых губерниях пережидали два – три дня, затем парились несколько дней подряд. В других местах полагали, что пар выгоняет жар. Больного при этом оставляли в одиночестве на полке, что создавало чувство напряженности и мобилизовывало защитные силы (Неклепаев 1903:13, 30).
Часто, особенно в преклонном возрасте, крестьяне страдали суставными болями, поясничным радикулитом (утин), «надсадой», при которой также испытывали боль в спине и во внутренних органах. Эти заболевания лечили парением в бане с массажем, который делали знахари. При болях в пояснице больного укладывали на живот поперек банного порога, к пояснице прикладывали банный веник. Знахарь ударял по нему обухом топора. «Что сечешь?» – спрашивал больной. – «Утин секу», – отвечал знахарь, – «чтоб не было его во веки».
Ущемления грыжи, выпадения матки, боли при подагре, боли при надсаде лечили «накидыванием горшка». Эту процедуру описал доктор В. Знаменский: «Сначала моют больного в бане, потом живот слегка намыливают и намазывают маслом. Затем берут обыкновенный глиняный горшок (4–5 фунтов емкости), кладут в него зажженный кусок льна и опрокидывают на живот; вследствие разряжения воздуха, живот быстро втягивается в горшок. В этом положении больные остаются несколько минут. Чтобы снять его с живота, подводят два пальца под край, или просто разбивают. Во время этой операции больные испытывают чрезвычайно неприятное ощущение, сопровождающееся затрудненным дыханием (Знаменский1861: 91). Несмотря на такие трудности, лечение горшком применяли и многие врачи-профессионалы.
В народе были известны способы излечивания некоторых весьма серьезных заболеваний, с трудом поддающихся профессиональным медикам. Так, при водянке все тело больного обмазывали смесью меда с солью (1 столовая ложка соли на 1 стакан меда) и хорошо пропаривали в бане на горячем полке. Затем обмывали теплой водой, смешанной с вином, тепло укутывали и укладывали в постель. В ходе лечения больного полагалось поить настоем ягод можжевельника (Iuniperus). Пропаривания проводили дважды в неделю до выздоровления.
Условия крестьянского быта, работа с землей, навозом, животными вызывали кожные болезни: крапивницу, чесотку, экзему, сопровождавшиеся зудом. Их также лечили в бане с помощью березового дегтя, купороса, серы. Эти вещества входят в состав современных мазей для лечения дерматозов. Крестьяне готовили мази на коровьем масле или свином сале (Шустиков 1902: 203).
Регулярное пользование баней давало и стойкий косметический эффект. Мытье головы со щелоком при добавлении отваров различных трав способствовало хорошему росту волос и их сохранению. Мужчины при начинавшемся облысении натирали в бане ослабленные волосы луковицей (Allium). При седине окрашивали волосы отваром луковичного пера, травы ромашки, дубовыми чернильными орешками. Для сохранения моложавости гораздо большее значение, чем косметические средства, имели еженедельные прогревания, пропаривания, массажи, размягчавшие ткани, мышцы, сухожилия, связки, насыщавшие кожу, а через нее и внутренние органы полезными веществами из водных растворов. Старение, как установлено современными учеными, связано с потерей организмом влаги. Следовательно, частое пропаривание способствует его замедлению.
В XX век русская баня вошла как санитарно-гигиенический и лечебно-профилактический комплекс.
1) В профилактическом плане имели значение: а) создание эмоционально приподнятого настроения от ощущения чистоты тела, его легкости, подвижности, б) закалка путем смены температурных режимов при парении, освежении, купании в холодной воде или в снегу.
2) В лечебном плане имели значение: а) мобилизация внутренних сил организма для борьбы с болезнями путем прогревания, массирования руками и с помощью веника, мочала и пр., б) введение в организм лечебных средств наружно в растворах, мазях, притираниях, а также внутрь в составе чаев и других напитков, принимаемых после парения, в) в психотерапевтическом воздействии, вследствие стойкой и глубокой веры в целительные возможности банной процедуры, подкрепленном воздействием словом при прочтении заговоров.
В течение XX века, особенно его второй половины, смена условий жизни в стране существенно изменила традиции парения. Значительно сократилось использование печи в качестве парилки. Это было во многом связано с заменой традиционной русской печи другими обогревательными устройствами (печи голландки, шведки, а также водонагревательные котлы, газовые плиты и пр.). Уменьшило их роль распространение медицинского обслуживания в поликлиниках, при котором внедряли медикаментозное лечение и проводили активную критику «дедовских» методов.
Молодые поколения, выраставшие в годы советской власти, для излечения от недугов обращались к врачам-профессионалам. Баня сохраняла свое лечебное значение в узком семейном кругу, в кругу приверженцев народным традициям, в кругу знатоков и любителей. Для большинства населения баня все более превращалась в место для гигиенической обработки тела, дающего, помимо чистоты, и особые положительные эмоции. Однако в стремлении получить больше положительных эмоций появились и вредные привычки. Мужчины нередко стали приходить в баню под хмельком или приносить с собой спиртные напитки. На здоровье это оказывает крайне вредное действие. Банная процедура само по себе является сильной нагрузкой на сердце, парение вызывает расширение сосудов. Такое же действие оказывает алкоголь. Удвоенный удар по сердцу и сосудам может привести к самым серьезным и нежелательным последствиям.
Напротив, разумное пользование баней и парилкой, при современном уровне знаний о влиянии на организм этих процедур, нашло самое широкое применение в спортивной среде как мощное средство оздоровления, закаливания, тренировки и подготовки к спортивным соревнованиям.
В течение многих веков защиту здоровья русского народа успешно обеспечивал созданный в древности компактный модуль однокамерного традиционного жилища с печью, позволяющий получить сильный жар в полусферической каменной топке и пар от воды как внутри печи, так и во всем помещении для проведения лечебных и профилактических процедур. Традиция парения продолжает сохраняться и в настоящее время. Наряду с ней с конца XX века активно стали проникать традиции финской бани с сухим паром – сауны. В городах и в сельской местности появились банные комплексы, включающие два типа парилки: русскую с влажным паром и финскую с сухим паром. Их поочередное использование внесло в банную процедуру разнообразие и, более того, повысило воздействие на организм.
XXI век еще более обогатил русскую традицию лечения жаром и паром. Она развивалась в двух направлениях. На приусадебных участках продолжались поиски усовершенствования системы доставки воды и получения пара. Каменку при этом нередко маскируют различным образом. Оформляют внешний вид, уменьшают пожароопасность. Сами банные строения увеличивают зачастую до двух этажей, оборудуя в них отделения для отдыха и даже – для спортивных занятий. Среди общественных бань появились обширные комплексы, объединяющие русские, некоторые финские и даже турецкие национальные приемы прогревания. Стремясь к модернизации, в некоторые комплексы стали включать и нетрадиционные способы обогрева, например, в инфракрасном спектре. Это, в свою очередь, потребовало от специалистов-медиков изучения новых возможностей закаливания и лечения. Однако, биомедицинские вопросы выходят за рамки народных традиций, и потому не будут рассматриваться нами.
Библиография
Агафонов, В.И. (2000) Повесть о былом, М.
Бирюков, А.А. (1989) Баня и массаж, Минск.
Бломквист, Е.Э. (1956) Крестьянские постройки русских, украинцев и белорусов, Восточнославянский этнографический сборник, М.
Богоявленский, Н.А. (1960) Древнерусское врачевание в XI–XVII вв. Источники для изучения истории русской медицины. М.
Веревкин, И.А. (1865) О русских банях, Архив судебной медицины и общественной гигиены, Вып. 4.
Виноградов, П.С. (1915) Самоврачевание и скотолечение у русского старожилого населения Сибири, ЖС, Вып. 4.
Гиляровский, В.А. (1997) Москва и москвичи, Собр. соч., Т. 4, М.
Даль, В. (1994) Толковый словарь живого великорусского языка в 4-х т., Т.1, М.: Прогресс.
Древнее жилище народов Восточной Европы (1975) М.: ИЭ АН СССР.
Знаменский, В.Н. (1861) О русских банях в гигиеническом отношении, СПб.
Колесинский, В.К. (1887) К вопросу о влиянии русской бани на отделение молока у кормилиц, СПб.
Костомаров, Н.Н. (1996) Очерк домашней жизни и нравы великорусского народа в XVI-XVII столетиях, Н.И. Костомаров и Е. Забелин, О жизни, быте и нравах русского народа, М.
Лесков, Н.С. (1956) Житие одной бабы, Собр. соч., Т.1, М.
Макаренко А. (1897) Материалы по народной медицине Ужурской волости Енисейского уезда, ЖС, Вып. 1.
Мудрость народная. Жизнь человека в русском фольклоре (1991) Вып. 1. Младенчество. Детство (Сост. В.П. Аникин), М.
Неклепаев Н.Я. (1903) Поверья и обряды в Сургутском крае, ИЗСОРГО, Кн. 30.
Олеарий А. (1906) Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно, СПб.
Палицын, А. (1909) Сказание, СПб.: Изд. Императорской Археографической Комиссии.
Раппопорт, П.А. (1975) Древнерусское жилище, Свод археологических источников, Вып. 31–32, Л.
Санчес, А. (б/г) О паровых российских банях, поелику способствуют оне укреплению, сохранению и восстановлению здоровья. Перевод с французского, б/м.
Скалозубов, Н.Л. (1904) Материалы к вопросу о народной медицине. Народная медицина в Тобольской губ., ЕГТМ, Вып. 14, Часть 2.
Страхов, П.Н. (1856) О русских простонародных паровых банях, Московский врачебный журнал, № 1-2.
Харузин, А.Н. (1907) Славянское жилище в Северо-Западном крае, Вильно.
Чугин, В.Н. (1880) Заметки о русских банях в санитарном отношении, Врач, № 35–36.
Шустиков, А.А. (1902) Простонародное лечение болезней в Кадниковском уезде, ЖС, СПб., Вып. 2.
Энциклопедический словарь издательства Т-ва Гранат и К. (1910-1948) Издание 7-е. Т. 4.
Список сокращений:
ЕТГМ – Ежегодник Тобольского государственного музея
ЖС – Живая старина
ИЗСОРГО – Известия Западносибирского отдела РГО
МВЖ – Московский врачебный журнал
РГО – Русское географическое общество
ЭО – Этнографическое обозрение